«История не развивается по спирали»

В конце 2022 года в «Шишковке» с аншлагом прошел шестой сезон проекта «Энергия знаний», в котором солировал Сергей УСОЛЬЦЕВ — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой всеобщей истории и международных отношений АлтГУ. Почему у общества столь высок запрос на историю, как обычному человеку ориентироваться в море исторической литературы, как культура влияет на развитие общества? Поговорили с Сергеем Анатольевичем об этом, а также о сказочных историях, «тесте на старпёра», чтении и о том, что история не развивается по спирали.

— История – это такая особенная наука: в ней все чуть-чуть разбираются, она «простая» и все-то в ней лежит на поверхности. Однако на самом деле она не такая, как кажется. Мы судим об истории по урокам в школе. Там история – это не только способ донесения результатов науки, но и инструмент воспитания, формирования мировоззрения. В этом смысле история часто используется как служанка идеологии. И у взрослых людей возникает впечатление, что история – это такая продажная штука. Но это, конечно, не так. История – это наука, имеющая мало общего с тем, что мы знаем по школе. И по художественной литературе – пусть и по историческим романам – нельзя судить об истории как о науке. Литература – это выдуманный мир. Художник имеет право обращаться с материалом так, как он хочет. Я отношусь к этой литературе без особого энтузиазма, но принимаю любые фантазии. Это просто художественное творчество, не история. Где же тогда не историку найти качественную историю в доступной форме? Я рад, что сейчас в обществе так высок запрос на историю – пусть и не в научной ее форме. Исторические романы, лекции, книги — общество пытается разобраться в современности при помощи этого инструмента, и он вполне годный для этого. Проверенный и важный. Но люди находятся под давлением околонаучного мусора: увы, в научно-популярной литературе тоже все непросто с качеством интерпретаций. Чтобы отсеять мусор, нужно смотреть, кто автор. Кто популяризирует науку, насколько он профессионален и ответственен, есть ли научные публикации, отзывы о его работах от серьезных ученых. А еще нужно смотреть саму книгу: прежде всего, на использованные в ней источники. В исторической науке не бывает одной, заранее правильной точки зрения, эта наука – всегда столкновение разных позиций! Нет в книге дискуссии – качество издания явно не на высоте. А если автор соблюдает объективность – книге можно доверять.

— Иногда можно услышать: «Как известно, история развивается по спирали». Но в исторической науке нет по этому поводу никакого постановления. Тот, кто говорит, что история развивается по спирали, сильно грешит против истины. Сторонние наблюдатели, типа какого-нибудь Гегеля, заметили: о, смотрите, история повторяется. Но на самом деле ничего такого нет. Мы иногда видим, что события похожи на те, что уже были. Но это говорит о том, что есть определенные типы процессов, и не более. Революция, война, экономический кризис – все они развиваются по похожим сценариям в любое время, потому что это определенные типы процессов. Развитие истории не описывается никакой формулой – поэтому мы и не можем спрогнозировать что-то с абсолютной точностью. Все общественные процессы постоянно находятся в какой-то динамике.

— Есть темы, которые я регулярно разрабатываю и «в свободное от работы время» поддерживаю себя в научной форме, пишу, хоть и не так продуктивно, как некоторые. Поэтому докторской пока нет. Меня больше привлекает преподавание и просветительская активность, чем я занимаюсь уже 20 лет. Это прекрасная профессия – она позволяет мне выходить к людям и говорить о том, что мне интересно. Выступать. Я артистический человек, еще в школе занимался в театральной студии. И те скиллы, которые я в детстве выработал, мне сейчас пригождаются – я свободно себя чувствую перед любым залом, и выступления – это не только работа, это – потребность. Профессия с лихвой позволяет ее удовлетворять и получать отдачу – мне приятно чувствовать признание. Это – удовольствие!

— Я видел уже немало поколений студентов. Они всегда разные, молодежь все время меняется. Нынешние, как бы ни обвиняли их в том, что они «не читающие» и бог знает, какие еще, очень даже интересные и читающие. Просто они читают не то, что мы. Вы. Кто-то другой. Вы цитировали Евтушенко и Бродского – ну ладно. Наша молодежь может тоже много кого процитировать, а вы не будете знать, кто это, и будете чувствовать себя профаном. Они увидят в ваших глазах пустоту и подумают – потерянное поколение, ну что с них взять, необразованные старпёры. И фразы о том, что молодежь нынче какая-то не такая, куда катится это поколение — это такой тест на старпёра. Молодых всегда обвиняют в том, что они хуже и вообще не такие как надо. У древнего поэта Гая Валерия Катулла (I век до н. э.), есть стихотворение о том, как старики бурчат на молодежь. Так что история этого явления длинная.

— Искусство помогает формировать мировоззрение, и поэтому оно сильно влияет на развитие или упадок цивилизаций и стран. Когда в искусстве появляются какие-то знаковые произведения – это оказывает сильное влияние на общество. Например, книга «Хижина дяди Тома», которая была написана еще в пору рабства, но в обществе уже была дискуссия об этом явлении. Одни верят в рабство как в скрепы, другие отрицают это явление и выступают против него и на фоне этого появляется художественное произведение в тему, которое становится суперпопулярным (книга написана Гарриет Бичер-Стоу в 1852 году и стала самым продаваемым романом XIX века и второй по продаваемости книгой столетия, после Библии – прим. ред.), попадает туда, куда не попадают голоса памфлетистов и пропагандистов – и мы получаем серьезные изменения в обществе. Или возьмем 20 век – музыка 1960-х, которая оказала тоже сильнейшее влияние на общество. Какие темы там поднимаются: свобода, любовь, мир, права человека, ценность человеческой жизни — All you need is love Beatles, Give Peace a Chance и Imagine Джона Леннона, — разве это не повлияло на оставшуюся половину века? Лозунги прозвучали в обществе, которое хотело изменений к лучшему, хотело уменьшить толерантность к насилию. И это произошло. До этого же общество было совсем другим – человек рассматривался как ресурс во многих обществах… Темы тех песен не устарели. И сила искусства никуда не делась. Нам может показаться, что все пошло прахом, потому что мы живем в такое время, но на самом деле – еще не пошло. Мир все же изменился, в нем уже есть глобальное негативное отношение к насилию, мир его больше не принимает.

Искусство может быть взято государством на вооружение как инструмент пропаганды. Но проходит время, и то искусство, которое хорошо работало в этих целях, теряется. Если попытаемся вспомнить яркие произведения 20 века, служившие пропаганде тогда, но не утратившие своего значения или силы таланта в нынешнюю пору, ставшие реальным вкладом в мировое искусство – хватит пальцев одной руки. В кинематографе – два фильма Эйзенштейна и один Рифеншталь. А остальные были не в тренде и вышли не благодаря, а вопреки – но до сих пор актуальны – Тарковский или Калатозов, например. С литераторами та же ситуация. Где они, все те, что были тогда в тренде, какую художественную ценность все они, издаваемые тогда миллионными тиражами, имеют сейчас? Только свободное искусство может стать чем-то ценным. И поэтому государство должно отмотаться от искусства, это не его дело. Есть сферы, которые вполне способны сами себя регулировать – и искусство одна из них.

— У библиотек сейчас очень интересное, на мой взгляд, время. Очень давно, когда книги были большой редкостью, библиотеки являлись хранителями сокровищ. Замечательная книга есть на эту тему – Умберто Эко, «Имя розы» — очень рекомендую! Это тот случай, когда художественная литература и наука удачно сошлись в одном произведении – Умберто Эко — ученый с мировым именем, пишет, о чем знает, и создал прекрасную книгу, погружающую читателя в книжный мир Средневековья. Потом, когда библиотеки были редкими явлениями, они представляли собой центры культурной, научной и общественной жизни. Еще ближе к нашим дням библиотеки были этакими монополистами в области информации – это мое студенчество, например. А теперь эта монополия утрачена, роль библиотек уже иная и они ищут какой-то новый путь, новое место в обществе. Сейчас библиотека становится неким хабом, где люди пересекаются по поводу книги – это, на мой взгляд, вполне логичный путь развития. Пространство, которое хорошо приспособлено для какой-то креативной деятельности и взаимодействия с книгой.

— Вряд ли кто-то, случайно махнув киркой, найдет библиотеку Ивана Грозного. Я думаю (не сужу об этом в полной мере компетентно), она разошлась по другим библиотекам еще в те времена или уничтожена – тогда же. История знает только один – очень романтичный, почти сказочный случай с пропавшей библиотекой. Была в Иудее в I веке тоталитарная секта ессеев, живущая в пустыне. Во время антиримского восстания община была уничтожена. Но, покидая свою пустыню, ессеи свою библиотеку спрятали: вложили книги в кувшины, запечатали их и спрятали по пещерам. И никто 2 тысячи лет не натыкался на эту библиотеку, пока однажды в 1947 году пастух, искавший потерявшихся коз, ни увидел пещеру, а в ней кувшины со свитками. Благодаря материалам и климату, все оказалось в великолепной сохранности. Можно конечно надеяться, что библиотеку Ивана Грозного кто-то также надежно сохранил в каком-то темном подземелье. Но…

5 фактов из жизни

Сергей Усольцев увлекается музыкой и время от времени выступает перед публикой в составе группы «Геннеральная репетиция», а до этого играл в группе «Радиоточка».
Наш собеседник много думал о том, в какую эпоху и в какой стране хотел бы жить. И склоняется к тому, что лучше всего – сейчас. «Хотя очень бы хотелось захватить и 1960-е: ходить в клешах и петь All you need is love!». Как отмечает Сергей, мы часто романтизируем и идеализируем разные времена, «но я вас уверяю: если туда окунуться с головой, они вам не понравятся. Трудно жить в мире без ватерклозета, антибиотиков и контрацептивов».
Если бы была возможность посетить любую эпоху и страну, Сергей Анатольевич отправился бы в Египет III-II вв. до н. э. и нафотографировал бы текстов из Александрийской библиотеки, «потому что очень мало источников дошло до нас из той поры».
Если бы Сережа лучше готовился к экзаменам по химии и биологии, у нас был бы врач, а не историк Сергей Усольцев. «После школы я готовился поступать сразу на три направления: на юриспруденцию и историю в АлтГУ и в медицинский университет. Юриспруденция была мне в общих чертах знакома — отец юрист. А медицина и история интересовали по-настоящему. Но в мед я с треском провалился, сдал плохо все экзамены, особенно химию. Это оказалось неожиданно сложно».
Сергей Анатольевич много лет работает вместе со своими бывшими преподавателями и отмечает, что это очень интересно – держит в тонусе. «Как когда-то на 1 курсе ты не должен был ударить в грязь лицом перед ними, так и сейчас. Они больше не мои преподаватели, мы общаемся на равных сейчас, но я их уважаю, они для меня авторитеты, и мне важно их мнение. Это Сергей Васильевич Цыб, Владимир Николаевич Владимиров, Юрий Георгиевич Чернышев, Ольга Алексеевна Аршинцева, Алексей Михайлович Бетмакаев, Олег Юрьевич Курныкин – это люди, на которых я равняюсь».