«Не стоит преувеличивать влияние литературы на общество»

Павел СЕЛУКОВ начал писать в Фейсбуке рассказы «в психотерапевтических целях», а потом эти истории стали книгой неинтеллигентных рассказов «Добыть Тарковского» и породили бурные дискуссии среди читающей публики. О ласке для эго и критике, о влиянии литературы на общество и чтении, а также о сравнении с Шукшиным – лаконичное интервью гостя «Шукшинских дней на Алтае», которого ждем в сентябре 2021 года.

— Баталии вокруг книги «Добыть Тарковского» меня удивили. Я, например, не могу испытать столь широких чувств по поводу книг или, скажем, фильмов. Видимо, понимание, что это всего лишь книга, а это всего лишь фильм, сильно мне мешает. Но, наверное, было бы хуже, если б книга прошла незаметно. Конечно, мне важна обратная связь с читателями, но связь эта не должна быть слишком тесной, иначе есть риск попасть под влияние читателей и начать потакать им. А критики нормальной почти не встречал. Либо хамство, либо самопрезентации. Но я к этому отношусь нормально, читать как критику, так и книги никто никого не заставляет. А то, что книга вышла в финал премии «Большая книга»… Это такой интересный опыт, плюс — некоторое признание если не заслуг, то способностей к художественному письму. Такое всегда оглаживает эго, такое приятно.

— В моем понимании большая литература современна и болезненна, как был в свое время современен и болезненен Достоевский. То есть, чтение такой литературы — это не побег от реальности в другой мир, это встреча с нашей с вами реальностью, но смотрим мы на нее и понимаем, если так можно сказать, под авторским углом, с авторской колокольни. Я до сих пор мучаюсь, читая Достоевского. То, что люди не хотят мучиться — это нормально. Но и то, что некоторые люди осознают необходимость таких мук — нормально тоже.

— Наверное, можно писать о жизни в провинции и без мата. Но я не понимаю — зачем? Если мат служит для создания художественной правды и автор научился обращаться с этим громоздким инструментом — это ведь хорошо. И не стоит преувеличивать влияние литературы на общество, о чем бы ни шла речь. Все уже не так, как было, скажем, в советское время. По инерции многие склонны приписывать литературе и писателям прежнее, уже не существующее, влияние. Но у блогеров на Ютубе аудитории в разы больше, чем тиражи книг у самых популярных писателей.

— Книги я выбираю рандомно, исходя из того, чего хочу в данный момент. Так что в каком-то смысле я всеяден. Фаулз, Зощенко, Юзефович, Иванов, Саша Соколов, Достоевский, Джейн Остен. Люблю старую фантастику: Азимова, Стругацких, Хайнлайна, Бредбери. Перед сном люблю читать Библию. Раз в году обязательно читаю Чехова: поразительная у него ясность и точность, до которой мне вряд ли получится дорасти.

— Меня сравнивали с Шукшиным. Люблю его рассказы, его способность писать о народе, минуя как лубок, так и снисходительность, панибратство. От его рассказов нет ощущения, что автор съездил в антропологическую экспедицию и теперь рассказывает о жизни варваров. Шукшин действительно любит своих героев, а не пытается кем-то показаться на их фоне. Он рассказывает истории, а не выдумывает их.

5 фактов из жизни

У прозаика, публициста и сценариста Павла Селукова чрезвычайно богатый профессиональный опыт в сферах, далеких от культуры и искусства: в 15 лет он пошел работать копальщиком на кладбище, затем был вышибалой в клубе, автослесарем, дворником и формовщиком на заводе.
Павел начал читать книги, потому что влюбился в отличницу.
Наш герой занимался боксом у тренера по прозвищу Сатана.
К 30 годам Павел Селуков стал «счастливым обладателем» в анамнезе семи сотрясений мозга.
Когда не было денег на покупку книг, Павла спасали библиотеки. И он уже много лет должен пару книжек своей районной библиотеке.