«После книг Достоевского у меня начался период самокопания»

Денис ОКТЯБРЬ – редкий гость на светских мероприятиях. Он не относит себя к богеме и свободное от творчества время посвящает семье и чтению. Однако профессионального общения художнику все же не хватает, – и мы поговорили о том, каким оно может быть в Барнауле, о правильном голоде, о великих и, конечно же, о книгах и писателях.

К богеме я себя не отношу. Это ведь, прежде всего, некий круг, тусовка, неформальное общение, эпатаж, что-то напоказ. А мне это не нравится. В юности была некая творческая компания, но потом я как-то это все перерос, родились дети и все отошло на второй план: на тусовки не осталось времени. Но вообще, я думаю, многие художники нуждаются в профессиональном общении. Не показном, а настоящем. И мне такого общения часто не хватает. Но Союз художников очень разрознен, есть большой разброс поколений: моего возраста живописцев почти нет, а старшие, заслуженные уходят, — как Владимир Каминский, Глеб Александрович Белышев… Художникам нужно какое-то комплексное место, где и мастерские, и выставочные площадки: тогда волей неволей будет происходить общение – пока идешь в мастерскую, видишь работы других художников, встречаешься с ними опосредованно, — или вживую. У нас в Барнауле такого места нет. «Шишковка» могла бы им стать – здесь же хорошо себя чувствуют разные тематические сообщества, например, как клуб фотографов. Но тут важна заинтересованность самих художников, инициативность какая-то. А художники это такие люди… их организовать надо, сами они не могут и не хотят. Лидера среди нас сейчас нет. Даже если бы и был: многим просто некогда и не факт, что они соберутся, если кто-то для них все организует. Но то, что внутренняя потребность в общении есть даже у таких интровертов, как многие из нас – это точно. Может быть, есть смысл аккуратно как-то начать – с творческих вечеров, например. Мне вот было бы это очень ценно. Я люблю, когда с людьми идет диалог, а не стоишь, краснея и не зная, куда себя деть. Я поэтому открытия выставок терпеть не могу – неловко себя чувствую, не умею до сих пор даже принимать благодарность. А вот поговорить, ответить на вопросы, — было бы очень здорово! Мне вообще очень важна оценка обычных людей, которые, может быть, мало видели живописи вообще, ничего об этом не читали. Для меня важно, что они видят, чувствуют при взгляде на мою работу. Признание коллег – сложный вопрос: многие настолько самолюбивы, что похвалить товарища не могут, завистливы к успехам других. По-настоящему все скажет, — и плохое и хорошее, — только обычный человек.

Не считаю себя звездой. Не смотря на обилие выставок, я собой не доволен, всегда хочется что-то изменить. Чтобы быть более или менее довольным, надо писать постоянно, а у меня бывает так, что и неделю не пишу. Мне плохо от этого, — и я снова собой недоволен. Все эти «короны», которые возникают у людей при успехе – наносное. Самолюбие должно быть, но не в той степени, как это часто бывает. Самолюбие в том, что работать надо, не останавливаться, — а не красоваться. Если думать только о популярности, лучше и не начинать ничего. А вот когда ты чувствуешь, что у тебя получилось что-то, и именно то, что ты хотел, — вот это здорово! Я учусь все время, каждый день у разных художников, — по работам, по книжкам. Вот купил на прошлой неделе альбом Евсея Моисеенко: смотрю, читаю, что он говорил про живопись и про жизнь, мне это очень интересно. Мне вообще интересно мнение мэтров от искусства, тех людей, мимо чьих картин я не могу пройти. Когда читаешь о художниках, ты глубже понимаешь, что они делали, — ведь не все понятно из картин. Ну и вообще любопытно: как они жили, какими людьми были в быту. Я не отделяю, какой художник в творчестве, и какой он человек сам по себе. Зачастую так бывает, что тот, кто мне нравится как художник и в жизни оказывается хорошим, приятным мне человеком. Но бывают и исключения – художник великолепный, но жить с ним рядом невозможно. Вот, например, Пикассо — он же тиран! Хотя, конечно, он больше артист, чем художник. Сейчас бы его назвали шоуменом. Он делал на этом свою жизнь, как и Дали, впрочем. Тот тоже такой артист-эпатажник. Я читал дневник Дали: бред там, конечно, полный, у человека было очень болезненное восприятие мира. Но читать интересно!

Есть такое выражение: «художник должен быть голодным». Все верно, только выражение неправильно понимают. Он должен быть голодным до творчества, до идей, поиска. А если он будет голодным в прямом смысле, то ему не до творчества будет, он не сможет творить, а будет думать только о том, чтобы заработать копейку, прожить. Любая неустроенность, лично для меня – отнимает вдохновение. Для меня очень важна некая размеренность, спокойствие, гармония в жизни, — обычной, простой, которая вокруг. Именно это дает мне идеи. Я вообще люблю простые вещи. И в этом мне близок Эндрю Уайет – американский художник, почти не покидавший своего штата, он уединенно жил и писал то, что видел вокруг, размеренная обычная жизнь вокруг двигала его к новым работам. Он в самых простых вещах находил что-то настоящее и стоящее.

У меня очень мало времени остается на чтение, поэтому стараюсь выбирать книги, которые точно будут «самыми-самыми». Часто книги приходят ко мне случайно, — хотя, конечно, ничего в мире случайного не бывает. Бывает, что-то краем уха услышал, краем глаза заметил, — и потом оно ко мне как-то в свое время попадает. Часто получается, что чтение идет периодами, — как и в живописи, кстати. Например, в прошлом и позапрошлом году был период Достоевского. К своему стыду, раньше я его в таком объеме не читал. А сейчас «Преступление и наказание» и «Идиот» сильно понравились. Не смотря на то, что произведения тяжелые и языком, и в смысловом плане, читать интересно, копаться там глубоко внутри произведения. И после этих книг у меня начался период уже самокопания! Есть книги, которые перечитываю по несколько раз, и всегда хочется вернуться к ним снова. Скажем, какие замечательные рассказы у Чехова! А у Шукшина?! Эти маленькие рассказы: полушутливые, простые, где-то трагичные… Мне вообще очень нравится Шукшин, – все, что он сам делал: и фильмы, и литература. А вот все, что потом по его произведениям ставили – уже нет, не трогает, кажется, что там все надуманное. У него жизнь проста и говорит он об этом очень просто, но при этом глубина произведений такая, что об этом можно много и долго размышлять. А все современные постановки – напоказ, нервные. Мне кажется, нет этого у Шукшина.

5 фактов из жизни

Работы члена Союза художников России Дениса Октября представлены в Государственных музеях Алтайского края и Томской области, в частных коллекциях ценителей из России и стран ближнего и дальнего зарубежья.
Денис Октябрь принял участие более чем в 50 выставках.
Самый запоминающийся для художника комментарий к его творчеству звучал так: «Видишь, как другие делают? Ты на них не смотри. Ты же нормальный парень, пиши, то, что видишь, реализм пиши!».
В детстве Денис не читал «Незнайку» Н. Носова. «Первые 5 глав – хорошо, а потом мне было не интересно. Сейчас читаю его своим детям и вижу, что они тоже отвлекаются. Значит, что-то с книгой все же не так», — говорит художник.
Самым сложным жанром Денис считает портрет. «Особенно сложно с многофигурными. Не представляю, как великие это все вырисовывали. У меня терпения бы не хватило!»