Над ущельями,
          над сутолокой круч,
над дорогой,
          убегающей вниз,
уцепившийся за солнечный луч,
жаворонок легкий повис.
Я его не слышу.
Для меня
жаворонок этот -
          не в счет.
Я пришел туда,
          где течет
маленькая речка Иня.
Что, казалось бы, такого
          в ней?
Ручеек течет меж камней.
Переплюнуть можно,
вброд перейти,
перепрыгнуть без усилий почти.
Речка, речка!
          Понимаешь ли ты,
почему
по перекрученной тропе
я пришел твоей напиться воды
я пришел за песней
к тебе?
...В белой пене,
          в тучах брызг
          сгоряча
вниз, в долину,
          ты летишь с вышины,
вдохновенно и сердито урча
и локтями раздвигая валуны.
Холод тонких
          мартовских льдин
ты несешь в темно-зеленом нутре...
У меня приятель есть один, -
он скривился б,
          на тебя посмотрев.
Он сказал бы, брови выгнув в дугу,
оглядев твой бешеный бег:
- Этих глупых
          маленьких рек
я никак понять не могу.
Для чего они?
          Кому нужны?
И вообще зачем в них
          вода?
Если в речке
          нет глубины,
Разве ж это речка тогда?
Разве ж она сможет,
          звеня,
славу о себе
          пронести?..
Ты прости его,
          речушка Иня!
Несмышленый он еще.
Ты прости.