"Совершенно невероятный переполох произвела огромная афиша, извещавшая, что сегодня в зале Общественного собрания будет показан "Синематограф". Синематограф? Что это такое? На это никто ответить не мог. Небольшое прояснение давала строчка из этой же афиши:

"...Живые картины город видел, мы уже рассказывали об этой картине, где на пяти стрекозах сидели пять очаровательных девушек. Но то обычная, живая картина, а тут: "Синематограф". Зал Общественного собрания был переполнен. Все с волнением ждали открытия занавеса, но его нет: перед сценой большое белое полотно вроде простыни, и все. Волнений, переживаний, догадок на час, а известно, что весь сеанс продлится только десять минут...

Места не нумерованы. Как обычно, в театре первые места предоставлены дамам и детям. Это же лучшие места. Что-то зашумело, заворочалось в конце зала, и на полотно бросился яркий луч света... Еще момент, и на полотне ярко отразился снег, поле, далекие кустики берез и через полотно издали железнодорожные рельсы. Зал замер. Трещит аппарат. Все взоры прикованы к полотну, и вдруг... далеко, далеко, дальше берез, появляется небольшое пятнышко. Что это? Не разобрать. Пятнышко растет, приближается, вот поднялось над ним облачко пара. Так это же паровоз, поезд... И он все ближе и ближе. Видны вагоны. Паровоз доходит до берез, направляется прямо в зал. Он растет с потрясающей быстротой, он мчится прямо в зал, на людей, сидящих в первом ряду. Он так стремителен, что теперь его уже не остановишь, он ворвется в зал и сокрушит все, от него уже нет спасения... Еще миг... В зале крики ужаса. Первые ряды зрителей срываются с мест и с плачем, ревом устремляются из зала, кем-то предусмотрительно открытого. /.../

Чуть позднее, когда владельцы синематографа устроили в городе два специальных помещения, показывали уже "большие" картины, длительностью до 15-20 минут и, главным образом, опять-таки того же видового или действенного порядка, без участия в них людей. Вот, например. На сцене огромная голова мальчика. Какая-то небольшая манипуляция, не помню какая, и верхняя часть черепа открывается, и чья-то большая рука сыпет туда задачки, школьные задания, учебники и т.д. Затем появляется палка и начинает мешать все это в открытой пустой голове. А через год мы смотрим уже "настоящие" картины. За один сеанс мы успевали посмотреть три-четыре фильма, длительность сеанса - полчаса.

Чаще всего сеанс начинался с показа картины с участием французского комика Макса Линдера, которого через год-полтора начал заменять наш "свой" комик Дурашкин. Задача Макса Линдера, а позднее Глупышкина была одна - смешить и только смешить. Поэтому в картине встречались непроходимые нелепости, столкновения, герой падал, сталкивался с другими и т. д.

Более интересными казались видовые картины... Перед нами появлялся паровоз, впереди его на площадке группа людей. Паровоз идет по рельсам и перед зрителями видны леса, горы, скалы, реки, моря и т.д. Так видели мы Россию, Францию и другие страны. Были и такие. Улица. Мостовая. На ней лежит окурок папиросы. Окурок начинает вдруг дымиться. Еще момент, он отрывается от земли и летит прямо в рог человеку. Человек курит, и окурок все растет, увеличивается в размере, становится незажженной папиросой. Еще момент, человек открывает портсигар, и папироса прячется туда... Все ясно. Картина снята нормально, но ее вертели в обратную сторону. Вот и все.

Или еще. Улица. По ней бегут тыквы. Они торопятся, сталкиваются, разбегаются и снова бегут, бегут, бегут, перескакивают заборы, препятствия и убегают. Картина вся. Желающих посмотреть картины много, билет стоит 15 копеек. Но город оторван от магистрали, менять часто картины трудно. Поэтому приходится "крутить" их десять и более дней. К концу посещаемость значительно сокращается. И тогда владельцы синематографа начинают принимать меры к повышению интереса к картинам. Они приглашают "артистов", вводят свои самые "оригинальные" аттракционы. На афише появляются сообщения: " Сегодня в "Иллюзионе" Лебзиной выступает приезжая из Петербурга артистка... такая-то".

Зал снова переполнен. Программа та же, ее уже знают, видели, но ведь петербургская артистка...

На эстраду выходит нарядная женщина с большим декольте и с пышной прической. Она поет модные романсы, закатывая глаза и ломая руки. Но концерт окончен, гремят аплодисменты, женщина низко кланяется так, что модная прическа падает, и зал видит плешивого мужчину. Восторг усиливается.

Устроители тоже довольны: они провертели старую картину, получили полный сбор и показали чудо-мужчину с плешивой головой, но поющего женским голосом. И еще. Сегодня в "Иллюзионе" Лебзиной первая говорящая картина. В зале яблоку негде упасть. А на экране большая жирная розовая свинья. Она танцует и поет под музыку.

А ларчик открывается просто. За сценой, вернее, за полотном, на табуретке - граммофон, и поставлена соответствующая пластинка. Правда, движения рта свиньи не всегда совпадают с тем, что поет граммофон, но где это заметит публика, которая первый раз в жизни видит "говорящую" картину. Несколько дней город жил "говорящей" картиной, не допуская мысли о том, что за полотном стоит самый обыкновенный граммофон".