|
Источник:
Материалы переданы Алтайской краевой общественной писательской организацией |
Избранные стихотворения |
|
|
* * * Наконец-то костер потушен. Родниковой залит
водой. Я опять становлюсь послушен, - Отработав, спешу домой. Где-то холодно, где-то пусто, Где-то камень у трех дорог… А у нас на столе капуста, А у нас на столе пирог. Наконец-то последней кожей Я смогу дорожить теперь. И глотать этот воздух ложный, И мурлыкать, как добрый зверь. И пускай вам темно и грустно На распутье у трех дорог… А у нас на столе капуста. А у нас на столе пирог. ВСТРЕЧА Шепчет бабушка мне, С грустью у обелиска: - Вот и дедушка твой – Самый первый из списка. Вот и дедушка твой Со своими друзьями. Поздоровайся с ним, Хоть и нет его с нами… Он за правду погиб – Он сражался с врагами. А могли бы сказать: Повезло его маме. А могли бы сказать – Повезло его детям – Не погиб на войне, Жить остался на свете… Он стоял бы сейчас, Поправляя медали. Он стоял бы живой – Не из бронзы и стали. Говорил бы он мне: - Не печалься, мой внучек. Солнцу жизни твоей Не грозить черной туче. Солнце жизни твоей Будет добрым и долгим! Не погасят его Ни двуногие волки; Не изранят штыки Ни один его лучик, Не остудят снега, Принесенные тучей… Шепчет бабушка мне, С грустью у обелиска: - Вот и дедушка твой – Самый первый из списка… Вот и дедушка твой, Со своими друзьями… Я здороваюсь с ним, Хоть и нет его с нами. * * * Не проси у портного иголки – Март к зиме не пришить – Вышел срок: От проталин пестреют пригорки, О листве помышляет лесок. Не затягивай холодом крыши И обидой тепло не казни. Все равно я сорвусь к тебе, Слышишь? Самой крупной капелью весны. * * *
И. Гоппе Перо Жар-птицы, Скатерть-самобранка, Красавица – Прекрасней не ищи… А я картошку жарю спозаранку, Пью молоко и уминаю щи. Не помышляю О заморском чуде – У нас своих достаточно чудес: Дом, огород И караси в запруде. Ромашки. Ты. И сосны до небес. ДЕРЕВЕНСКОЕ Ну и деревня!.. То свет Выключат на день, то воду. Ночью разбудит сосед, Злой на судьбу и
погоду. Ну и деревня!.. Порой Самые близкие люди – Те, что за правду горой, - Вдруг засмеют и осудят. Бросить бы все, убежать… Солнце то в яму, то в гору. К телу пристала душа, Словно царица к престолу. Лишь бы суметь превозмочь Вечные хлопоты наши: Не заболела бы дочь, Не подгорела бы каша… Все же мы быстро с тобой Здесь ко всему привыкаем… Господи, день-то какой! Господи, ночь-то
какая!.. * * * Я по улице спящей пройдусь – По деревне родной и убогой. Щедро стелет Великая Русь Мне опавшие листья под ноги. Сладко шепчет осенняя ночь Мне о сыне и что-то про дочку… Нет, нельзя эту землю толочь, Не наткнувшись на пень или кочку. И нельзя, не продрогнув насквозь, Не увидеть печальней картины – Как летят, разлетаются врозь Повзрослевшие листья рябины. ВИД ИЗ ОКНА Дела отложу. Посмотрю не спеша В безмерную даль за оградой… Наверное, с детства привыкла душа Продлять окончание взгляда. Наверное, с детства привыкло плечо Хранить ощущение друга, А сердце подпрыгивать детским мячом При виде зеленого луга. Деревня. Дорога. Лес. Поле. Река… А много ли русскому надо? Россия! Узнаешь ли, как велика? Потом – после первого взгляда. ПЕРВЫЙ СНЕГ Первый снег – Память раннего детства. Я канючу пустить
за порог. Мама мне помогает одеться Беспокоится, чтоб не промок. А сама остается в сенках Полоскать в старой ванне белье. Порошок, как молочная пенка, А вода холодна, словно лед… Первый снег, Память раннего детства, Чуть промедлил – и нет ничего… Хорошо, что не знаем мы средства – Убежать от себя самого. В ЛЕСУ В дупле сосны, как в дедовых часах, Счет обрывает лживая кукушка… Нет радости в «кукушкиных слезах» - Других цветов хватает на опушке. Ромашка, одуванчик, василек… Нарвем букет и сядем у пенечка… Ты не грусти о будущем, сынок. Не верь кукушке, маленькая дочка. НИЧЕГО НЕ
СЛУЧИЛОСЬ НА СВЕТЕ Ничего не случилось на свете – Просто лает за окнами пес, И листвой заполняется ветер, Пробегая по веткам берез. Ничего не случилось на свете, А в душе зародился испуг, Будто вмиг стали взрослыми дети, Или выпала ваза из рук… Будто вспомнилось что-то о лете, И по сердцу прошла борозда… Ничего не случилось на свете, - Просто с неба упала звезда. * * * Как просто петь о Родине своей, Когда сидишь в кругу родни, друзей. И солнца золотистая струна Звенит стеклом веселого окна. Как просто верить Родине своей, Когда из распахнувшихся дверей Спешит к тебе, чтоб поскорей обнять, С годами не стареющая мать. А если понял ты и заслужил Извечное тепло ее души, То даже в круговерти смутных дней Тебе легко на Родине своей. ДОРОГА В РИМ …И у меня была дорога в Рим. Ну, может быть, в российскую столицу. И горизонт мой был необозрим… Императрицы снились мне, царицы. Все чудеса, которые давно Пленили граждан мира и сограждан, Мне рассмотреть хотелось не в кино, А наяву. По крайней мере – дважды. Но время шло. Стал горизонт мой зрим. Со всех дорог как будто ветром сдуло Мои столицы… А
заветный Рим Зовется, как известно, Барнаулом. |
ПРИЗНАНИЕ
ДИРИЖЕРА Еще один день истрачен! Работа – руками махать, Взамен на скупые удачи В негромких своих стихах. И завтра будет потерян, Как будто потерян слух. Не лучше ли хлопнуть дверью, Покуда и сам не
потух?.. Но, видно, нельзя иначе В душе накопить добра… И вновь, словно
в сетку мячик, Спешу на работу с утра… ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ В видавшей виды шали И в непогодь, и в пыл… Звать? Вроде бы Натальей, А отчество забыл. Всю жизнь давала знанья, Всю жизнь – ученики… Но скупы на вниманье Ее выпускники. И поступь не старушки. Разумны взгляд и жест. И живы Блок и
Пушкин По-прежнему в душе. И «Аленький цветочек», И школьных окон свет… Но глух к звонкам сыночек, От дочки писем нет… Вот так и доживает, От жизни в стороне, Заслуженный учитель В потерянной стране. У ВОКЗАЛА «Вальсы, польки… Могу и частушки. «Буги-вуги» и наш «Казачок»… Не смотри, Что годится в старушки «Гормоза», А хозяин – без ног. Не беда, Что на вид неказисты. Вмиг развеем печаль и хандру. Знал бы ты, Как ярились фашисты, Коль случалось услышать игру. Слышал бы, Как нам с ней подпевали Штрафники, Презиравшие страх, После марш-бросков – на привале, После боя – в госпиталях… Ты бы видел, Как после Победы, Закатав на протезах штаны, Я терпел униженья и беды На виду у великой страны. Я стерплю Синяки да обиды. От судьбы – костыли да гроши… Не скупись же, Уважь инвалида, Я спою вам от всей души…» Брошу трешку В шапку-ушанку И невольно прибавлю шаг, Чтоб не слышать, Как плачет «тальянка» – Инвалида войны душа. ДУРАЧОК Ну и Ванька! Что он в ней нашел – Сущее чудовище, дворняга. Я нисколько Не кривлю душой. Не собака – ужас, доходяга! Свахой переезжей
называл. Ну какая из собаки
сваха?.. С ней ходил в тайгу, за перевал, За какой-то иноземной птахой. Сам не съест, А псине хлеб
отдаст. Поцелует. Скажете для смеха? Просто он в отличие от нас Видит в ней родного человека. ОСЕНЬ Приводит дождь в движение стекло. Расширил ветер воздуха объятья. Тела деревьев выросли из платьев, Пустым и куцым делая село. Засахарилась тихо на висках О лете память, что ветра надули. И снова лес как опустевший улей, И первые снежинки на руках. У ДОРОГИ Курит бабка крепкую махорку. Из морщин не вытащить лица. Взгляд ее, как нить через иголку, Тянется куда-то без конца… Нищенка, судьбы своей воровка, Или просто чья-нибудь вдова? Бродят по рукам татуировки, Зелень мух качает голова… Дым струною о прохожих рвется, Все они рифмованы со мной, Но никто и взглядом не коснется… Мы идем – толпой или виной? 31 ДЕКАБРЯ В мире нет ничего невозможного. Дни плывут как в степи миражи… Я сегодня спросил у прохожего: «Что творится с народом, скажи?» А прохожий глазами проказника Посмотрел и сказал не спеша: «Все прекрасно, коль требует праздника Несогласная с бытом душа!» ВОСЬМОЕ АПРЕЛЯ Забот привычных череда: Работа, дети, школа пенья. За вторником спешит среда, А за субботой – воскресенье. На смену веку – новый век Кровавых войн, вранья
и блуда… Десятый час… Апрель… Четверг. На праздничном столе – посуда. Пришли друзья, и как всегда Вино и музыка в подмогу. Все остальное – ерунда! Молчит жена. И
слава Богу!.. * * * Тучу, что чернее пашни, Протаранили лучи. Добротою и бесстрашьем От унынья излечив. Как ведро на дне колодца, В пятках маялась
душа. До отчаянья, сдается, Оставался только шаг. Но бесхитростен, неистов Хлынул свет и – нет тревог… Светит солнце в небе чистом – Значит, снова с нами Бог… ПРОЩАНИЕ Еще звенят в душе колокола, Но тихо, отрешенно и печально, Как те цветы из тонкого стекла, Что для любимой приобрел случайно. Еще звенят, Как в зеркале рассвет Звенит листвой, Не задевая ставень, Как крошки сухаря о старый плед, Как лебединый пух об острый камень. Любимая, Не слушай этот звон. Звонарь, наверное, Тоской упившись в
доску, Попал из колокольни на перрон… И молча бьет газетой по киоску. * * * Расплетет косу девица, Крикнет мужу: «Спать пора». Только Федору не спится – Неотложные дела. Нет, Не пить вино с соседом, Как бывало, и не раз, - Не спеша вести беседу, В телескоп глядеть на Марс Как на добрую планету, Как на чудо из чудес… Пусть твердят – там
жизни нету! Им же верится, что есть; Что живут там без обмана, Без нужды и без вины. Ну а главное, что странно, - Без разборок и войны. |