|
* * *
Сегодня влюблюсь я в принца,
наследный – уж точно мой.
Смотрите, какие лица
качаются у пивной.
Конечно, наш город – скука,
а улицы – не Бродвей.
Вот воет надрывно сука
у чьих-то стальных дверей.
Под окнами бродит осень,
и пальцами щелкнув в такт,
стихи, как ребенка, носит
под сердцем: тик-так, тик-так.
Сегодня пойду к «подруге».
Любимый, поправь рога!
Кто муж ее?
Дурень круглый…
И тоже последний гад.
* * *
Луны разбитая эмаль
дрожит и катится, волнуясь.
Несемиструнная печаль
зовущих наготою улиц.
Мерцают искры фонарей
и день в чердачном жерле тонет.
Я – гордый
серый
воробей,
распятый на твоей ладони.
* * *
Дремлют развалины древнего здания,
время трещит, догорая поленьями.
Мощные корни живым изваянием
переплетаясь, висят над ступенями.
Здравствуй, мой мальчик!
Видишь, качаются
в выси деревья готичными
кронами.
В этом соборе лишь птицы венчаются,
Богу целуя глаза
воспаленные.
В книгах земли имена их не значатся,
кажутся грустными и неприступными…
Может быть, просто они озадачены,
как мы с тобой оказались под куполом?
* * *
На асфальтовом небе вода
развела неопрятные пятна.
А упавшая с клена звезда
на стекле запотевшем распята.
Но крадется тихонечко ночь –
лампа свет отпускает раскосо,
и сопит успокоенно
дочь,
мой котенок рыжеволосый.
* * *
Разворошив воспоминанья,
я вижу ближе и ясней
траву, проросшую сквозь камни,
и желтую пыльцу на ней.
Листвы дрожащие ладони
и ливня первые штрихи,
пугающие беспардонно
ползущую змею реки.
И незаконченный нелепо
небрежной чьей-нибудь рукой
судьбы моей мгновенный слепок –
размытый профиль городской.
* * *
Между туч нависших кружит,
пробивая их заслон,
созывающий на службу
колокольный долгий звон.
Дьявольски холодный ветер,
изворотливый как змей,
вдоль дороги вихри вертит.
А гроза все злей и злей
скалится клыками молний…
Но незыблем небосвод –
над ненастьем колокольный
бесконечный звон плывет.
* * *
Август золотом, зеленью, медью
деловито считает доход.
Старый леший недужит и бредит,
забродившие сумерки пьет.
А береза косу расплетает
и прохожему дарит красу,
провожая галдящую стаю
птиц. И вновь затихает в лесу.
Дождь разнузданный с
наглой улыбкой
хлещет в спину, доводит до слез.
И качаются зябко и зыбко
опустевшие капельки гнезд.
* * *
Корней скрипели твердые фаланги –
Вмерз в землю лес.
И белый снег светился, словно ангел,
И шел с небес.
И поседели, стали величавы,
Как в Пасху – хлеб,
Деревья, на ветвях своих качая,
Прошедший век.
|
* * *
Куча туч на горизонте.
Я ругаюсь втихомолку.
Фиолетовый мой зонтик,
Как грибок, торчит под елкой.
И зеленый грустный ежик
Зацепляет куртку лапой.
Плюнуть надо бы на дождик,
И до дому – к маме с папой.
Только мне оставить жалко
Этот вот пейзаж с натурой.
Я и осень, елки-палки,
Обе мокрые, как дуры.
* * *
Ноябрь нынче холода отверг.
И, выпав из автобусного пуза,
Бреду домой устало. В липкий снег
Свои подошвы погружаю грузно.
А кто-то торопливый и смешной
Мне задает вопросы осторожно.
Прошу, отстаньте, вы не мой герой.
Я замужем. И это безнадежно.
Уходит он, обиженный слегка
И мой прощальный взгляд не замечает.
Теряют беззаботно облака
Снежинок хлопья, бедрами качая.
* * *
Уверенные наглые коттеджи
Насаженные густо вдоль реки,
Самозабвенно оборону держат,
Вонзая в небо шпили, как штыки.
Подчеркивая низость расслоенья
Возвысились, как горные хребты.
Вокруг уже не люди – населенье
Озлобилось на грани нищеты.
И просто выживает твердолобо
Как может, не желая ни черта.
В хрущевках.
А точней сказать – трущобах.
Россия. XXI век. Черта.
* * *
Я торопилась, злилась, раздражалась,
Но все-таки успела на бегу
Залюбоваться точечным пожаром
Пылающей рябины на снегу.
Январь кружил поземкою рассветной.
По гололеду к дому добрела.
И сохранила от порывов ветра
Горсть ягод, словно памятку тепла.
Теперь уже наверно не застыну.
Гляжу в окно. До неба далеко,
Где солнце, словно капелька рябины,
Краснеет сквозь сугробы облаков.
* * *
Ветви причудливой вязью чернеют –
Четко очерчены,
как на офортах.
Бывшего летнего сада аллеи,
Церковь Успения за поворотом…
Помнят провинции город старинный
Грязные улицы прошлого века.
Нынче по ним проезжают машины,
Плюхаясь в месиво мокрого снега.
Мой неказистый, но все же любимый
Город на фоне весеннего неба.
* * *
Не каменных палат –
хочу воды живой,
до ломоты зубной –
мгновенной, словно выстрел.
Как я люблю закат
над чахлою травой
и вечер, синевой
крадущийся по-рысьи.
Присяду на скамью.
На солнце посмотрю,
горящее, как мак.
Сквозящий ветер дует.
Бесстыдно обнажен,
чернеет старый парк,
как будто обожжен
прощальным поцелуем.
* * *
Фонарных светляков размыта стая,
мигает желтым оком светофор.
Корявый клен, обрубками качая,
как пьяный, навалился на забор.
Позванивая, вдаль плывут трамваи,
навстречу пешеходам вдоль дорог.
Сижу в автобусе. В окошко наблюдаю,
как осень облепила городок
листовками листвы.
Лиловый вечер
по мокрой акварели вылил тень.
Я улыбнусь и выйду на
конечной,
наброском ярким завершая день.
|