|
ПУШКИН И САЛЬЕРИ
Роль злодея-отравителя,
приписанная ему Пушкиным,
целиком на совести поэта.
Да, это так. Но я не склонен
ставить это Пушкину в вину.
Это смелый и свободный вымысел,
а не поэтический каприз, не произвол.
И.
Бражнин. Ликующая Муза
Поковырявших в
днях прошедших,
Поэту прямо под ребро
Филологи, музыковедши
Вонзают ржавое перо:
Чтоб вдохновением упиться,
Направил Пушкин весь свой пыл,
Сальери, выведя убийцей,
Хоть, может, он и не убил.
Смертельный яд или хвороба -
Для Пушкина различья нет...
- Вы что?! Опомнитесь! - из гроба
Кричит ославленный поэт.
- Да если б не был я уверен
В его вине наверняка,
То неужели на Сальери
Моя бы поднялась рука?!
Неужто смог я докатиться,
Чтоб ради красного словца
Спокойно взять и превратиться
В расчетливого подлеца!..
Но, рассуждая по-житейски,
Неутомимо, там и тут
Дантесы наши и дантески
Свои дознания плетут.
В его духовные высоты
Втыкают свой аршин кривой,
Чтоб он в десятый раз и в сотый
Пал, оклеветанный молвой.
* * *
Как будто унеслась назад
Разлука многодневная -
Все те же карие глаза
То добрые,
то гневные.
Все тот же голос озорной,
Живая, смуглолицая,
Все так же любишь надо мной
Подтрунивать с ехидцею.
Все те же детские мечты
И откровенья милые...
Все та же ты, все та же ты -
Другая лишь фамилия...
ОТПРАВИЛИ В ПОЕЗДКУ
Пушистый, серенький котенок...
Раздали всех по одному
Твоих братишек и сестренок,
А ты не нужен никому.
По переулку недалечко
Нетрудно было бы пройтись -
Глядишь, и для тебя местечко
Могло бы у людей найтись.
Но тут ведь время тратить нужно,
И выход найден был простой -
Хозяин, торопясь на службу,
Швырнул тебя в вагон пустой.
Состав суставами как двинул -
Так-так, тук-тук, так-так, ток-ток
-
И на тебя лавиной хлынул
Морозом раскаленный ток.
Над тонкой ниточкою писка
Вагоны бешено стучат...
Жила бы в теплом доме киска,
Любимица детей, внучат,
И, ни о чем не беспокоясь,
Дремала бы в своем углу...
Зеленой улицей твой поезд
Везет тебя в ночную мглу
Все дальше от твоих братишек
В иное, вечное житье,
И голос твой все тоньше, тише...
Неужто каждому свое?
Под теплый кров тебя не взяли -
Судьбу не повернешь никак...
При чем судьба, когда хозяин
Тобой распорядился так.
* * *
Я верю, что добро добром окупится,
Что сильный
за бессильного заступится,
За зло в
конце концов воздастся злом,
Что даже мертвые за все
расплатятся,
Ни кровь, ни пот, ни слезы зря не
скатятся -
Все в мире прочным связано узлом...
Я с Пашкой
разорил гнездо когда-то.
И вот теперь пришла ко мне
расплата.
Оно таилось меж пахучих веток,
Нехитрое, уютное жилье.
Мать не дождалась появленья деток -
Мы с Пашкою
прогнали прочь ее.
Над ним склонялся старый кедр
устало,
Его оберегали облака,
И лес, и тишина.
Лишь не хватало
Над тем гнездом с дубиной мужика.
Теперь могу закатывать я лекции
О доброте, о радости труда,
И сам давно живу в отдельной
секции,
Но не имею своего гнезда,
Чтоб кто-то здесь встречал меня с
заботою
И чтоб птенцы пищали желторотые,
Которым нужно научиться впредь
Не только гнезда вить - и песни
петь.
А гнездышко соломенное то
Мы принесли к себе.
А дальше что?..
Оно, как пух, от поднесенной спички
Горело пять секунд, а может, шесть.
Потом мы бросили коту яички,
А кот понюхал и не стал их есть.
Теперь, когда мне в поздний час не
спится,
То надо мною иногда в ночи
Испуганная маленькая птица
Все громче, все пронзительней
кричит.
* * *
Обними меня на прощанье,
Отпусти меня в дальний путь,
Все невыполненные обещанья
Поскорей, если можешь, забудь.
Надорвалась любовь, отстала,
И пути к ней обратного нет.
Кто виновен? Как это стало?
Облегченья не даст ответ.
Не хочу я быть дезертиром,
Человек ты единственный мой,
Но тогда вот эта квартира
Для меня будет тайной тюрьмой.
Во мне совесть и жалость живы,
Я же опытный - я научусь
Ради них
Увереньям лживым,
Проявленьям фальшивых чувств.
Чтоб с души твоей снять усталость,
Чтоб не быть пред тобой в долгу.
Я не каменный, я останусь...
Только, слышишь, я не могу.
Собери же все свои силы,
Не раскаиваясь, не виня.
Если встречею воскресила,
Окрыли разлукой меня.
Ну а нет - без единого вздоха
Подчинюсь я нашей судьбе.
Только если мне будет плохо -
Разве лучше будет тебе?..
|
ПРАЗДНИК В ТУНДРЕ
С неделю до этого дули ветра,
И солнце не вышло ни разу,
А нынче, Первого мая, с утра
Погода - как по заказу.
Белеют вершины в прозрачной тиши,
Меж ними, в широком распадке,
Где сетью проталин уклон мельтешит,
Пасутся оленьи матки.
Забавно глядеть на малышек телят:
Не прожив и суток единых,
Они за мамашами вслед семенят
На ножках своих комариных.
Давай, несмысленыш,
беги веселей
И сил набирайся до лета!
Дай бог, чтоб на этой промерзшей
земле
Хватило вам ласки и света...
Не много я праздников видел таких.
Был стол наш обставлен нехитро:
Две банки тушенки на четверых
И браги домашней пол-литра.
Ну что ж, если можешь, напейся
пьян,
Шуми, веселись и не сетуй...
И я, выполняя намеченный план,
За трапезой начал беседу.
Мол, этот день отмечает весь мир,
И жители дальних селений...
Но тут меня прервал бригадир:
- Пойди, посмотри оленей.
Ты знаешь сам - мы не спали ночь,
Все стадо вчера разбежалось...
- Ну что ж, хорошо, я рад помочь.
А вы отдохните малость...
Надев малахай, иду налегке.
Но тут объяснить вам надо,
Что означает на их языке
«Пойти и проверить стадо».
Здесь нужен все время глаз да глаз,
Уж так в этом деле ведется:
Оставишь оленей хотя бы на час -
Полдня собирать их придется.
Чертей вспоминая наперечет,
Забыв про жару и про холод,
Бежишь, а пот в три ручья течет,
А сердце стучит, как молот.
Потом за ними вслед по пятам
Плетешься обратной дорогою.
На сопку соседнюю глянешь, а там -
Еще одна тварь двурогая.
Стоит, глядит на тебя с вышины.
Конечно, отлично слышит
Твой вопль истошный - и хоть бы
хны,
И лезет, негодная, выше...
И, кожу сдирая с ладоней,
Пыхтя паровою машиной,
По острым камням в погоню
Ты лезешь до самой вершины.
А ярость в груди - кипящая,
И ненависть - просто смертельная,
Будь она трижды кормящая,
Будь хоть четырежды стельная, -
Не в силах сдержать исступленную
дрожь -
Ведь нервы не деревянные! -
Ее оттуда вниз как турнешь:
- А ну, пошла, окаянная!..
А стадо опять уже расползлось -
Маячит вон там, в отдалении...
Уже истощилась последняя злость,
Уже на исходе терпение,
И держишься на ногах едва -
Спеши, не теряй мгновений...
Теперь вам ясно, что значат слова
«Пойти посмотреть оленей»?
Посмотришь разок, посмотришь другой
Таких лупоглазых,
милых,
Потом шевельнуть ни рукой, ни ногой
И даже мозгой
не в силах...
Я в этот раз с середины дня
«Смотрел» их почти до заката,
Пока сменить не пришли меня
Старик Гивелькут
и Гальгата.
Как виноватый
пред ними стою -
Не скажешь же им обоим:
«Пойдемте, я речь докончу свою,
Потом состязанья устроим,
План проведенья давно готов:
Бег, стрельба из винтовки,
Борьба, затем врученье призов
В торжественной обстановке...»
Второе мая.
Подтаявший наст
Ведет по отлогому скату.
Быть может, в соседней бригаде бог
даст
Отпраздновать нам эту дату...
Раньше я этот праздник встречал
Совсем по-другому, бывало:
Плескалась Нева о гранитный причал,
Знамена кругом развевало...
Дворцовая площадь, салюты, огни...
А здесь - необжитая Азия.
Снега да камни, куда ни взгляни...
Неплохо - для разнообразия.
Да-да, хорошо, что это число
Встречаю, бродя по бригадам...
Постой, а куда же меня занесло?
Ведь стадо должно быть рядом!
Ошеломленно смотрю вокруг,
А солнце за тучами скрылось.
Попробуй, найди, где север, где
юг...
Задача, скажи на милость...
Досада уже самого берет -
И дернул же меня леший!..
Ну ладно, спокойно, иди вперед,
А главное - нос не вешай,
Будь
счастлив, что не застигло пургой...
Ступаю походкою робкой.
Проходит час, за ним другой -
Все те же безмолвные сопки.
И спичек нет - не разжечь костра,
А небо уже потемнело...
И чтобы хоть как-то рассеять страх,
Твержу про себя то и дело:
«Ну ладно, спокойно, иди вперед,
А главное - нос не вешай...»
И вдруг я увидел... олений помет -
О счастье! Почти что свежий!
И сердце забилось неровно,
И тронулся шагом походным
Я в левую сторону, словно
По звездочкам путеводным.
И вот уже стадо сквозь сумрак
видать -
Дорога к спасенью открыта!
Олешки, родные!
Я их целовать
Готов был в рога и копыта...
А ну-ка, пастух, по-хозяйски
встречай
Посланца районной культуры!..
Оленье мясо, горячий чай
И мягкие, теплые шкуры...
Третье мая.
Дрожит рэтэм*,
Трясутся жерди креплений.
Встаем и идем сквозь ревущую темь
В укрытье
сгонять оленей.
Над тундрой опять ледяная гроза
Когтистую лапу заносит -
То плетью тугой полоснет
по глазам,
То вбок, как пушинку отбросит.
Стараемся стадо гнать прямиком
По скользким уступам кочек,
И к каждой самке жмется бочком
Беспомощный, зябкий комочек.
А вьюга зализывает их след,
Скребется о землю, бесится...
Ну разве нельзя вам было на свет
Явиться попозже месяцем?..
И столько теперь будет с вами
возни,
Имели б хоть каплю понятия -
Ведь у меня ж из-за вас, черт
возьми,
Срываются мероприятия!
УКАТАЛИ СИВКУ КРУТЫЕ ГОРКИ
Укатали Сивку крутые горки,
Осталась от Сивки шкура да скелет.
Когда бы не были такими холодными
ночи,
Да дороги бы получше,
да перегоны бы покороче -
Прожил бы Сивка еще несколько лет.
Всю жизнь месил он снег, грязь,
тину,
Спотыкался - порой на все четыре
ноги,
Но терпеливо напрягал он свою
хребтину,
В поощренье
слыша свист кнута и матюги.
Не узнает он отныне минут горьких,
Не будет ноша его тяжелеть.
Укатали Сивку крутые горки.
Вот
теперь можно Сивку пожалеть.
|