|
НОЧЬ НА РОДИНЕ
Край мой заснеженный,
Добрый родительский дом.
Сизая ночь серебрится
Над сонным селом.
Сердце колотится –
Радо родной стороне.
Вот и опять
Полушубок отцовский на мне.
Вот и опять
Я по снегу пимами скриплю,
Вот и опять
Я под небом родимым не сплю.
Смолкнул движок,
Со столбов улетели огни.
Клен, как сохатый,
Испуганно замер в тени.
Снегу-то нынче!
Видать, поиграла пурга.
То ли дома,
То ли смётаны снега стога.
Ходит мороз,
И по пряслу стучит батогом.
Неба-то сколько!
А неба-то сколько кругом!
Звезды, как птицы,
Сидят на морозной сосне.
Вправду я дома?
Иль все это только во сне?
ЛЕТО КРАСНОЕ
Лето красное.
Радость труда.
- Вот сюда, подавай, вот сюда!
- Куда скажешь – туда и подам!
Принимай-ка навильник,
мадам!
Ты – начальница там наверху.
Отряхаю с рубахи труху.
За навильником
новым иду.
Примечаю меж тем на ходу,
Тянет тучу с «гнилого угла».
- Пахнем дождиком. Плохи дела.
- Эй, мадам! На
сенца, получи!
Да покрепче середку топчи.
Дождик движется!
- Че я, слепа?
Опа-опаньки… Опа-па-па!
Дело сделано, можно сказать.
Остается лишь висы связать.
До дождя завершили стожок.
Ко стожку прислоняю
стяжок:
- Опускайся, смотри не пади!
- Не паду. Не соплюха,
поди.
Отметались.
А небо трещит.
По-над нами березовый щит.
- Ты силен! –
Говорит мне сестра.
Дождь плескается, как из ведра.
Ветер кружится. Тучи горят.
Счастья нет – это зря говорят.
У МОСТА
Омуточек да песочек у
моста.
На песочке загораем –
Красота!
Загораем, отдыхаем, как в Крыму.
- Му-у! –
послышалось раскатистое. – Му-у-у!
Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту! –
Затутукали копыта по мосту.
- Бзы-ы! –
кричит коровам, - Быня, бзы!
«Бзы» -
страшнее грома-молнии-грозы.
И бежит как угорелый
быня-бык,
Матерится дядя Ваня-фронтовик:
- Вам побзыкаю,
побзыкаю, щенки!
Дядя Ваня – не смотри, что без руки –
Был на фронте командир, а не пастух.
От расправы-уходрала
– в речку плюх!
На тот берег шайка-лейка поплыла.
Там кривая по-над берегом ветла.
Заберешься на хребет ее кривой –
Руки клинышком, и в речку головой!
Под водой глаза откроешь и – чудно! –
Золотистое разглядываешь дно.
Копошатся букарашечки
на дне…
И опять мы загораем в тишине.
Дядя Ваня где-то щелкает бичом.
Мы – кислухинские,
все нам нипочем.
Загораем, отдыхаем, как в Крыму…
Вспомнил это, сам не знаю, почему.
СТАРЫЕ ВОРОТА
Есть трепетное что-то
В названьях старины…
- На Старые Ворота
Айдате, пацаны!
На Старые!
Как знамя,
На улице взвилось
И перед пацанами
К воротам понеслось.
Ах, Старые Ворота!
Там речки поворот,
Под яром – пень-колода,
И никаких ворот.
Там шелковый песочек,
Текучая вода
Теребит бережочек,
Снует туда-сюда.
Купайся сколько надо,
Валяйся на песке.
Мычит коровье стадо
В далеком далеке.
Лежи и слушай звуки:
То скрипнет коростель,
То чебачок от
щуки
Вдруг выскочит на мель.
За строчкой самолета
Следи, разинув
рот…
Ах, Старые Ворота,
Где вовсе нет ворот…
Чудно на белом свете.
Вся жизнь, как не была –
Через ворота эти
Шагнула и прошла.
И лишь воспоминанье
От солнечных ворот…
Придумал же названье
Талантливый народ.
СЛОВЕЧКО, ИЛИ РАЗГОВОР С ЭКОЛОГОМ
Дайте сказать словечко –
Муторно от речей!
Раньше бежала речка,
Нынче мутный ручей.
Летом – вода, как щелок.
В ней мы ловили щук…
Вы, господин эколог,
Знамо, природе друг.
Это ж не трали-вали –
В наши махнуть места…
Возле вот этой сваи,
Помню, нырял с моста.
И, как сегодня, помню
Там, где бурьян-трава,
Глызку гоняла по льду –
Вольная пацанва.
По перволедку,
то бишь,
Мчишься, аж
сердце мрет:
Ведь – не ручей,
Утонешь,
Если туда – под лед!
Мил человек, статьями
Не одолеешь зла.
Словно картинка в раме,
Речка моя была.
Видеть бы вам весною,
В самый ее разлив,
Речку мою с луною
Да с кружевами ив!
Столько в ней было прыти,
Столько живой воды,
И ни в какой защите
Не было ей нужды.
НОКТЮРН
По родимой стороне
Ходят луны.
Заповедные во мне
Будят струны.
Ходят ветры –
В серебро,
В самоцветы,
Во жар-птицыно
перо
Разодеты.
Всходят звоны
Из ночи,
Из тревоги.
От небесных врат ключи –
На дороге.
Не шелохни тишину.
Воздух тронешь –
И жар-птицу, и луну –
Все уронишь.
|
САННАЯ ДОРОГА
Мы шли с тобой, как песню пели.
Когда закончилась пурга,
Под сапожком твоим скрипели
Искросыпучие снега.
Небесным светом осиянной,
Ночным серебряным огнем,
Мы шли с тобой дорогой санной,
Далеким пахнущей
жильем.
Мы шли по кромке перелеска
С наивной радостью в глазах.
Ах, сколько блеска, сколько блеска
И на снегу, и в небесах!
Мы так счастливо шли с тобою,
Так эта ночь была светла,
Что стало грустно нам обоим
Вблизи заснувшего села.
Ведь нам – не мало и не много –
Хотелось, чтобы сквозь
года
Шла эта санная дорога
И не кончалась никогда.
ПЕЛ СОЛОВУШКА
Пел соловушка песню веселую
Над родимой моей стороной.
Без портфеля привычного в школу я
На экзамен шагал выпускной.
На черемухе рдела росиночка,
А черемуха пышно цвела.
Фельдшерица, приезжая Зиночка,
На работу навстречу мне шла.
Мы сказали друг другу приветствие
И пошли своим каждый путем.
И не знали о том, что впоследствии
Мы к черемухе этой придем.
Честь по чести я все, как положено,
Выпускные экзамены сдал.
А потом так светло и встревоженно
У черемухи Зиночку ждал.
И садились мы с нею на бревнышко,
И смотрели мы с ней на луну.
В близком стойле вздыхала буренушка
Да комар нарушал тишину.
Да еще далеко за околицей –
Перекатистый стук табуна,
Да черемуха в белом, как школьница.
Да в запруде – речная струна.
Молодые, шальные, счастливые,
Мы встречали рассвет расписной.
И соловушка песню красивую
Над родимою пел стороной.
ЗАКАТ
Черемуха – как она пахла.
И как она пышно цвела.
Тилинькала звонкая птаха.
И что-то увидеть звала.
Был вечер.
Подернулись красным
Закатные краски земли.
Черемуха рдела над пряслом.
И птаха звенела вдали.
- Ты видь!
- Ты увидь! –
Повторялось.
- Ты видь! –
На душе отдалось.
Как будто бы что потерялось –
В сегодняшний вечер нашлось.
ДАЛЕКОЕ ЗВУЧАНЬЕ
Угрюмый бор.
Безмолвные деревья.
Поверженная ветрами сосна.
И мы над нею, широченной, древней,
Бригадою трудились допоздна.
Потом,
Когда у костерка сидели,
В усталостный проваливаясь
сон,
Послышались рассыпчатые трели.
- Неужто он?
- Конечно, это он.
- Сибирский. Наш.
- За курским не угнаться,
Однако песня как-никак своя, -
Судили мужики.
А мне семнадцать.
И я впервые слышал соловья.
Пел соловей.
И становился выше,
И все просторней становился бор…
Через года я почему-то
слышу
Далекое звучанье до сих пор.
ДЕВОЧКА ДИНА
Девочка Дина вышла из бора.
Вечер.
Земля зоревая
ярка.
Смотрит –
а
с неба
по
косогору
Красной дорогой
спустился
закат.
По красной дороге
поднимется
Дина,
Звезд
на
краешке неба нарвет,
А дома –
всему
поселку на диво –
Звездное платье
себе
сошьет.
Погасла дорога.
А Дину туманит
Звезда золотая
и манит:
- Иди-и-и!
Словно кузнечик –
когда
поймают –
Бьется сердце
у
Дины в груди.
ОСЕНЬЮ
Душа оттаяла от бед,
Заполонилась светлой грустью.
Опять шуршит велосипед
По золотому захолустью.
Повсюду Божья благодать.
И ощущение такое,
Как будто в детстве я опять,
Как будто где-то далеко я.
ПРЕДЗИМЬЕ
Отколыхаемся все мы.
Каждый в положенный срок.
Гаснет цветок хризантемы.
Самый последний цветок.
А ведь давно ли сияли
Праздничной краской цветы?
И наполнялся не
я ли
Светом земной красоты?
Все улетело куда-то.
Словно живая тоска
Из опустелого сада
Смотрят остатки цветка.
Зябко.
И вовсе не к маю
Делает время виток.
Как я тебя понимаю,
Заиндевелый цветок.
ВЕТЕР
Ветер леса сотрясал,
Гнул вековые вершины,
Ветер на землю бросал
Ржавые листья крушины.
Ветер ревел и стонал,
Бил по кустам поределым.
Ветер уверенно знал,
Что для природы он делал.
Знал.
И раскачивал тень
Старого, дремного
дуба.
В нынешний пасмурный день
Ветер о завтрашнем
думал.
ВЕСЕННИЕ ПРИМЕТЫ
И вспыхнул свет.
И заревом зеленым
Заполыхала
новая весна.
Но в этом промежутке
обновленном
Все те же мы,
все те же времена.
Все та же брань.
Все то же обозленье.
И нищенство позорное
все то ж.
Но – взмах цветка.
Но – листьев шелестенье.
Но – шепот ветра:
- День-то как хорош!
Все так же телевизор
сатанеет.
Все те же
девки пялятся с
газет.
Но небеса
так радостно синеют,
Что улыбнулся хмурый мой сосед.
Сама природа
солнечным весельем
Зовет подняться с горестных колен.
Все те же мы.
Но в воздухе весеннем
Витает дух вселенских перемен.
|